В Нью - Коктебеле (в просторечии - Дзержинске), на берегу Окского затона освятили новую церковь. Какой красивый храм - светлый, лёгкий, деревянный! И в честь моего святого - Преподобного Сергия Радонежского! День накануне Благовещения выдался удивительно солнечный. Я долго снимал только что освящённую церковь. И, в просветлении, написал новую песню - "Вербное воскресенье". Она вошла в этот клип вместе со стихами моей старой песни "Ave Мария!". Так сложился этот клип, снятый позавчера, и посвящённый двум светлым праздникам: вчерашнему Благовещению и сегодняшнему - Входу Господнему в Иерусалим. С праздником!
"Аве Мария"
Тихо ступай, Мария, бойся дурного глаза.
Нищему дай монету, словом утешь калеку.
Несовершенство мира – ненависть и проказа,
Дай эти людям Бога в образе человека.
Дай этим людям друга, дай им отца и брата,
Равный, он в общих бедах будет добрей и выше,
Люди же на мгновенье сбросят мечи и латы,
У твоего костра грея нагие души.
Твой мимолётный голубь, белый, как сны из детства
В утро наполнит ветром наших сердец лохмотья,
Или разбудит счастье, спавшее по соседству,
И будет оно, как голубь, прекрасно и мимолётно.
В полдень наступит время, Мария, платить за счастье.
Мир, испугавшись счастья, вспомнит войну и розни,
И твоего ребёнка вытолкнут в круг для казни,
И повзрослевший мальчик первым шагнёт под гвозди.
Ты им простишь, Мария, тихо за тростниками
Несущая свой живот, как дань за спасенье мира,
Простишь, если всем рожать холодных и злых, как камень,
Тогда бы кругом – стена, тогда бы кругом – могила.
Тихо ступай, Мария, грея живот руками,
Помни предназначенье, гордо живи, убого.
Тихо шепнут соседки, подлые языками:
«Мария-то – голь из голи – а тоже родила Бога».
Нищему дай монету, словом утешь калеку.
Несовершенство мира – ненависть и проказа,
Дай эти людям Бога в образе человека.
Дай этим людям друга, дай им отца и брата,
Равный, он в общих бедах будет добрей и выше,
Люди же на мгновенье сбросят мечи и латы,
У твоего костра грея нагие души.
Твой мимолётный голубь, белый, как сны из детства
В утро наполнит ветром наших сердец лохмотья,
Или разбудит счастье, спавшее по соседству,
И будет оно, как голубь, прекрасно и мимолётно.
В полдень наступит время, Мария, платить за счастье.
Мир, испугавшись счастья, вспомнит войну и розни,
И твоего ребёнка вытолкнут в круг для казни,
И повзрослевший мальчик первым шагнёт под гвозди.
Ты им простишь, Мария, тихо за тростниками
Несущая свой живот, как дань за спасенье мира,
Простишь, если всем рожать холодных и злых, как камень,
Тогда бы кругом – стена, тогда бы кругом – могила.
Тихо ступай, Мария, грея живот руками,
Помни предназначенье, гордо живи, убого.
Тихо шепнут соседки, подлые языками:
«Мария-то – голь из голи – а тоже родила Бога».
1989
"Вербное воскресенье"
Он в Вифании - с ослицей
Ждёт Матфея и Петра,
А у нас с ветвей струится
Снег, оттаявший с утра.
Плачет ветер в красных вербах,
Рассыпается дождём:
Мы родилися без веры,
И в невежестве умрём.
Горек вкус Его Завета,
Что нам счастье на крови,
И молитвы без ответа,
И страданья без любви!
Что нам призрак этот весний
В безысходном круге зим,
Он умрёт и не воскреснет,
Как войдёт в Иерусалим.
Но, смотри: навстречу маю,
К нашим душам и слезам
Из-под снега прорастает
Прутик – верба, новый храм.
Лёд на реках, на отрогах
Затрещал, ломая наст,
И глаза живого Бога
Из глубин глядят на нас.
Ждёт Матфея и Петра,
А у нас с ветвей струится
Снег, оттаявший с утра.
Плачет ветер в красных вербах,
Рассыпается дождём:
Мы родилися без веры,
И в невежестве умрём.
Горек вкус Его Завета,
Что нам счастье на крови,
И молитвы без ответа,
И страданья без любви!
Что нам призрак этот весний
В безысходном круге зим,
Он умрёт и не воскреснет,
Как войдёт в Иерусалим.
Но, смотри: навстречу маю,
К нашим душам и слезам
Из-под снега прорастает
Прутик – верба, новый храм.
Лёд на реках, на отрогах
Затрещал, ломая наст,
И глаза живого Бога
Из глубин глядят на нас.
2012
